Представление о технологической отсталости отечественной промышленности устарело. А больше всего инновационные предприятия волнуются по поводу роста тарифов естественных монополий, убеждена ведущий научный сотрудник Института анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ Ксения Гончар.
– Ксения Романовна, как вы оцениваете уровень инновационной активности?
– Этим летом наш институт по заказу Минэкономразвития РФ опросил тысячу компаний по стране с целью оценить технологический уровень обрабатывающей промышленности. В выборку вошли крупные и средние предприятия (до десяти тысяч занятых), представители восьми видов экономической деятельности. Оказалось, что до 40% опрошенных предприятий в 2000-е годы активно инвестировали. И период бурного роста не прошел даром: тезис о том, что вся нефтяная рента целиком проедена, совершенно не состоятелен. Устарело и представление о тотальной технологической отсталости наших заводов – промышленность постепенно самостоятельно модернизируется. Общее наблюдение: лучше остальных в технологическом отношении крупные компании и компании с иностранной собственностью.
– А какие отрасли лидируют?
– Процесс инвестирования носил бурный и очень разрозненный характер. В результате промышленность сильно сегментирована по технологической компетентности. Но сам принцип отраслевого подхода неверен: и в химии есть плохие предприятия, а это признанный сегмент-лидер, и в текстильной промышленности немало хорошо оснащенных и конкурентоспособных компаний, хотя отрасль в общественном сознании представляется абсолютно безнадежной. Корректно говорить лишь о сопоставлении конкретных предприятий. В целом на хорошем уровне находится где-то половина опрошенных нами производителей. А у пятой части респондентов оборудованию в цехах меньше пяти лет: можно считать, что они завершили инвестиционный цикл.
– И от них в скором времени можно ожидать инновационной продукции?
– Не совсем так. Почему-то у нас считается, что сначала нужно целиком модернизировать экономику, а уж потом производить что-то новое. Мол, мы не можем себе позволить новый продукт, пока у нас в цехах стоит антиквариат. Но у большинства компаний эти процессы идут параллельно. Никто не может себе позволить полностью вычистить цех от старого оборудования и загрузить его новым.
В действительности предприятия инновационно активны гораздо больше, чем об этом принято думать. Все микроэкономические исследования в России, не только наше, показывают: больше половины отечественных предприятий выводят новые продукты, треть внедряют новые технологии. Так что напрямую увязывать инновационную активность экономики и возраст производственных фондов не стоит. Хотя покупка оборудования среди способов приобретения технологии лидирует.
– Бич отечественной экономики – низкая производительность труда. Она в результате повышается?
– Я бы не сказала, что она катастрофически низка. Многие комбинаты (например, металлургические НЛМК и Северсталь) очень эффективны как финансово, так и технологически. Но сравнивать их с зарубежными аналогами напрямую нельзя – структура организации производства принципиально разная. Например, в структуре большинства наших заводов присутствуют столовые, а в западных – нет. Потому сравнивать стоит только технологические установки и объемы производства.
К тому же мы считаем, что примерно 20% выручки в среднем по экономике занижены. Кстати, чем меньше предприятие, тем занижение выручки больше. А крупные предприятия завышают затраты.
– Инновационная активность высока, оборудование эффективно… Отчего ж мы тогда так представлены на зарубежных рынках?
– Глубина новаций сравнительно низка. Большая часть предприятий, которые выпускают новый продукт, просто экспериментируют с продуктовой линейкой. При этом ни серьезных усовершенствований технологий, ни рыночного прорыва не происходит. Принципиально новых продуктов не так много – только 14% предприятий говорят о том, что они конкурируют на рынке за счет производства принципиально новых продуктов.
Опрос показал: инноваторов, которых можно назвать глобальными (они ориентированы на мировой рынок), у нас всего 3%. Порядка 19% респондентов мы отнесли к группе хороших инноваторов национального масштаба: эти компании ориентированы на весь российский рынок, инновации во многом определяют их конкурентоспособность. Остальные – поверхностные инноваторы, обычно дальше регионального рынка они не засматриваются. Напомню, что при этом группа абсолютно пассивных предприятий составляет около 47% в выборке.
– Как кризис сказался на инвестиционном и инновационном процессах?
– Резкого сокращения мы не обнаружили. Инвестиционный цикл не прекращается – большинство контрактов долгосрочны. Очень многие прошли точку невозврата и просто не могут выйти из проектов, хотя финансовый ресурс резко сократился. Поэтому сейчас в экономике присутствуют предприятия, которые технически банкроты, но при этом остаются великолепными стабильно работающими инновационными предприятиями с современным новым оборудованием.
Кстати, к нашему удивлению в этом году очень выросла доля предприятий, которые внедрили систему стандарта качества менеджмента (ISO и другие).
– Господдержка может помочь?
– Мы спрашивали предприятия, чего они хотят от государства в качестве антикризисной меры. Как всегда, все хотят снижения налогов (так во всех странах получается), длинных денег для стабильного развития. Многие инновационные предприятия активно интересуются таможенной политикой. Но я бы обратила внимание государства на другой момент: все предприятия сильно озабочены ростом цен на услуги и товары естественных монополий – электроэнергию, газ. Конечно, энергосберегающее оборудование нужно. Но наше исследование показывает, что повышение тарифов ударит в первую очередь по инновационным и инвестиционным предприятиям – по тем, которые уже значимо вложились в новое энергосберегающее оборудование, но люфта для повышения издержек в связи с повышением цен на электроэнергию и газ у них пока нет.
Вспомним кризис 1998 года: многие макроэкономисты считают, что посткризисный рост был вызван эффектом не столько импортозамещения (импорт рос так же бурно, как и внутреннее производство), сколько замораживания тарифов естественных монополий.
И еще одно соображение: возможно, стимулирование инвестиций будет способствовать появлению инноваций больше, чем прямое их стимулирование, вроде того, что осуществляет Минпром РФ (поддержка пилотных проектов). Одна из причин пробуксовки прямой поддержки инновационных проектов – величина минимальной стартовой суммы вложений со стороны бизнеса в пилотный проект: 500 млн рублей – слишком много для большинства наших респондентов.
www.EquipNet.ru, Глеб Жога, Эксперт - Урал
Фотография с сайта hse.ru
