Российским стартапам не хватает понимания правил игры

«Российская венчурная компания» была создана Правительством РФ в 2006 году и представляет собой государственный фонд венчурных фондов. Его задачи – государственное стимулирование венчурных инвестиций и финансовая поддержка высокотехнологического сектора в целом. РВК также исполняет роль государственного института развития отрасли венчурного инвестирования в России.

О современном состоянии и актуальных тенденциях отечественного венчурного рынка порталу Equipnet.ru рассказал Евгений КУЗНЕЦОВ, заместитель генерального директора – директор проектного офиса РВК.

– Евгений Борисович, какие отрасли сегодня можно назвать технологически перспективными в России?

– Начну с того, что мировая экономика сейчас переживает изменение принципов деятельности почти всех ключевых индустрий. Соответственно, сегодня можно выделить не только отрасли, которые находятся в стадии быстрого роста, но и сферы, которые драматическим образом трансформируются. Происходящие в этих отраслях изменения позволят им через какое-то время перейти из фазы некоторой стагнации в фазу достаточно бурного роста.

В каждую историческую эпоху есть те отрасли, которые развиваются достаточно резко. И, как правило, страны, которые делают на них ставку, выигрывают в конкурентной борьбе. В свое время, например, таким образом «взлетели» на микроэлектронике экономики юго-восточной Азии. Или в начале 20 века автомобилестроение обеспечило существенный рост экономике США. Сейчас отраслями, которые обещают бурный рост, является все, что связано, прежде всего, с науками о жизни. По-прежнему перспективными отраслями являются все, что связано с информационными технологиями. Достаточно бурно развивается энергетика, не только в части альтернативной энергетики, но и в части новых инфраструктурных решений.

Но сегодня мы видим, как драматически меняются и привычные области. Во многом это происходит, благодаря изменению основных принципов их организации. Например, ожидается достаточно серьезная реорганизация традиционной обрабатывающей промышленности, машиностроения. Это произойдет за счет осуществления перехода от традиционного массового производства к более гибким автоматизированным и индивидуализированным линиям. В результате появится возможность производить не столько массовые серии, сколько кастомизированный под конкретного пользователя продукт, в том числе, может быть, рядом с самим пользователем, за счет видео-принтинга, других устройств. Этот процесс перевернет многие индустрии во многих странах, потому что затронет большое количество людей.

Поэтому сейчас объект поиска новых технологий может быть любой. Мы ожидаем существенных изменений и в строительстве, и в транспорте, в очень многих сферах. Но практически везде в основе этих изменений лежат либо переход на новые цифровые технологии (ИТ-решения), которые меняют привычные индустриальные каркасы, либо новые биотехнологии, прежде всего, взаимодействие человека и машины. Это и сенсоры, и датчики, и интерфейсы, а в перспективе – прямое взаимодействие мозга и машины, нейроинтерфейс и т. д. Эта область сейчас готовится к очень большому и яркому «взрыву».

– На недавно прошедшей выставке «Иннопром» много говорилось о роботизации. Чем вызван такой интерес к этой сфере и почему именно сейчас?

– Причина проста – это техника, которая уже меняет многие привычные сферы нашей жизни. Но до сих пор развитие робототехники происходило в области индустриальных технологий, где она заменяла человека на ряде производственных циклов. Однако уровень возможностей, которые дают современные интеллектуальные решения, алгоритмы и мехатроника настолько шагнули вперед, что мы и весь мир ожидаем нового рывка. Это касается не столько более глубокой роботизации промышленности, сколько вхождения роботов в повседневную жизнь.

Роботы войдут в нашу жизнь как умные системы, которые настраивают и регулируют практически каждый девайс, каждый объект в нашей привычной жизни, начиная от дома, энергетики, и заканчивая интеллектуальными системами, встроенными в бытовые приборы.

Сейчас возникает сразу несколько глобальных инфраструктур, например, инфраструктура под названием «Интернет вещей». Ожидается, что количество интеллектуальных устройств будет в несколько раз превышать численность населения Земли. Все эти устройства свяжут в сеть, которая будет обладать своими собственными особенностями в части координации, передачи информации, управления. Таким образом, открываются огромные массовые рынки. Для любой технологии очень важно, как быстро она выходит за рамки нишевых, узких рынков.

Переход в роботизацию уже начался. И в ближайшие 10 лет он может принять необратимый характер.

– Можно ли назвать основные отличия российских стартапов от западных? Чего не хватает отечественным стартапам для выхода на глобальные рынки? И как вы видите роль российских технологических компаний в решении задач импортозамещения?

– Российская стартап-культура довольно молодая. И главная проблема не в том, что для создания стартапа нужны высокие технологии, кстати, не всегда это и требуется. Стартап – это, прежде всего, технология создания бизнеса. Это умение так создавать бизнес, чтобы он был привлекательным для инвестора, быстро рос, захватывал рынки, и рано или поздно становился интересен либо массовому инвестору через механизм IPO, либо крупной корпорации через механизм слияния и поглощения. Иными словами, стартапы – это определенные новые типы бизнеса, которые способны быстро масштабироваться и менять рынки или менять правила игры на каких-то рынках.

Российским стартапам не хватает, прежде всего, вот этого правильного понимания правил игры. Большая часть наших стартапов представляет себя просто небольшой технологической компанией, как правило, либо сервисной, либо инжиниринговой. Очень многие стартапы представляют себя в будущем крупной продуктовой компанией. Однако далеко не на каждом рынке можно дойти до финала, то есть, стать компанией полного цикла, производящей продукцию на глобальном рынке. Более того, таких случаев в мире единицы.

Подавляющее большинство стартапов не доходит до этого, потому что рынки уже сложились и на них достаточно тяжело пробиться. Поэтому они рано или поздно становятся партнерами крупных компаний, продавая либо технологию, либо продукцию через механизмы цепочек добавленной стоимости (Supply chains), то есть, продавая компоненты. Российским стартапам не хватает понимания, как встраиваться в индустрию, как встраиваться в экономику, в какой момент сфокусироваться на том, что они делают лучше всего, как продать то, что они делают лучше всего.

Что касается технологических идей, то в России зачастую они достаточно зрелые, и некоторые даже довольно передовые. Например, в ИТ или в приборостроении.

Тормозит продвижение стартапа на рынке не только технологическая неготовность, особенно в части стандартизации. Главное препятствие – это, прежде всего, неумение взаимодействовать с партнерами. То есть, российские стартапы не очень понимают, как им выстроить взаимодействие с венчурным фондом, на какое соглашение, приемлемое по цене акций, по долям им нужно соглашаться. Нельзя сказать, что все российские фонды ведут себя в этом смысле грамотно и по-партнерски, но, тем не менее, среди венчурных фондов эта культура уже развита.

Стартап не всегда понимает, как ему взаимодействовать с промышленным партнером. То есть, в какой момент и о чем, на каких условиях договориться в части либо поставки продукции, либо продажи идеи, либо продажи доли в своей компании. Опять же, крупным компаниям, особенно российским, тоже не всегда хватает такта и внимания, чтоб выстроить отношения правильно. И очень часто не хватает инструментов. Они просто не знают, как работать с мелкими компаниями. Над всем этим сейчас идет активная работа, в том числе, и с участием РВК.

Мы делаем много программ по развитию взаимодействия стартапов с крупными компаниями в рамках проекта с Клубом директоров по науке и инновациям (iR&DClub), с венчурным бизнесом в рамках конкурса-акселератора GenerationS и других конкурсов, в рамках специальных мероприятий.

В части импортозамещения российские технологические компании имеют достаточно высокий потенциал. Но здесь надо понимать один принципиальный момент. Импортозамещение – это не замена западного товара. Это, скорее, создание товара, который может вступить в конкуренцию на глобальном рынке. Если брать мировой опыт, то все программы чистого импортозамещения, как правило, заканчивались неудачами. И, напротив, программы поддержки отечественного производителя, который может потом захватить глобальный рынок, всегда оказывались успешными. Достаточно посмотреть на Китай. Поэтому наша позиция состоит в том, чтобы научить компании создавать продукт или услугу с прицелом на глобальный рынок, начиная с конкуренции на отечественном. И мы готовы оказывать им всяческую поддержку.

– У РВК как института развития уникальное положение. С одной стороны, через созданные вами фонды вы выступаете в роли инвесторов, с другой стороны, развиваете инструменты, помогающие выращивать стартапы и находить инвесторов. В связи с этим два взаимодополняющих друг друга вопроса. Вопрос первый: куда вы рекомендуете инвесторам сегодня вкладывать деньги, в какие отрасли и в какие стадии проектов? Вопрос второй: несколько практических советов – как стартапу найти инвестора?

– В последнее время рынок венчурных инвестиций в России рос необычайно быстро. С 2007 года он вырос более чем в 10 раз по объему доступного капитала и по количеству сделок, совершаемых на рынке. Это очень был бурный рост, который вызвал определенные перекосы. Перекосы, естественно, идут в сторону тех технологий и отраслей, в которых можно совершать сделки быстрее и дешевле. Потому что инвесторам действительно проще действовать там, где и деньги оборачиваются быстрее, и экспертизы больше. Конечно, в основном, это информационные технологии, разработка софта, разработка решений для интернета и так далее.

На рынке инвестиций в ИТ сегодня создан переизбыток денег и переизбыток инвесторов. Иными словами, все действительно интересные, перспективные проекты, скорее всего, будут проинвестированы крупными игроками. Хотя российский венчурный инвестор весьма консервативен. Как правило, он вкладывается в те компании или продукты, которые уже более-менее понятны.

Основной дефицит сейчас рынок испытывает в инвесторах, которые рисковали бы на ранней стадии, когда еще и зона риска, и зона возможного выигрыша не вполне определена. Именно этот этап развития стартапа мы, как правило, поддерживаем, страхуя эти риски, давая свои деньги, тем, кто хочет создавать посевные фонды или делать разного рода акселерационные мероприятия.

Если давать рекомендации о вложении денег, то в приоритете должны быть отрасли, которые имеют бурный темп развития, но вместе с тем хорошо интегрируются и отвечают задачам именно российской экономики. Сегодня это не только ИТ, но и смежные сферы, связанные с приборостроением, машиностроением. Это биотехнологии, медицина, здравоохранение, медицинская диагностика, энергетика, и т. д. То есть, сферы, которые недостаточно еще капитализированы, и при этом обещают бурный рост.

Если говорить о том, где стартапу найти инвестора, то РВК в последнее время создала целую линейку сервисов, которые могли бы помочь решить эту задачу. Во-первых, это национальный конкурс-акселератор стартапов GenerationS, в котором в этом году мы ожидаем не менее 1800 заявок. В этом году мы решили разделить его на отраслевые треки, их четыре – ИТ, Industrial, BioTechMed и CleanTech. Мы сознательно пошли по такому пути, чтобы стартапы могли получить сильную отраслевую экспертизу, а инвесторы могли работать точечно с теми отраслями, которые им интересны.

Нами также запущен крупный федеральный проект Russian Startup Rating, в рамках которого стартап может пройти определенную экспертизу. Разумеется, это не исчерпывающая экспертиза, она ни в коем случае не заменяет экспертизу венчурного фонда. Тем не менее, инструментарий проекта даст определенное представление о том, насколько этот стартап интересен потенциальным инвесторам.

Мы поддерживаем крупную федеральную базу стартапов Askcap, которая агрегирует уже несколько тысяч стартапов и несколько сотен потребителей этих стартапов – венчурные фонды, региональные инкубаторы, акселераторы, технопарки.

Кроме этого, мы вместе со «Сколково» проводим Russian Startup Tour, который дает возможность региональным стартапам заявить о себе перед игроками венчурного рынка федерального уровня. Ну, и множество других мероприятий, где стартапы могут познакомиться с инвесторами, в том числе, региональными.

С этого года мы интенсифицируем работу с университетами, чтобы они становились агрегаторами не только для своих университетских, но и для сторонних стартапов в областях своей компетенции. Нам хотелось бы, чтобы университеты стали такими первичными партнерами для технологических идей и компаний, которым это сотрудничество поможет начать взаимодействие с инвесторами.

И, наконец, мы работаем над тем, чтоб крупные компании были более открытыми, и выходили на рынок в качестве инвесторов через создание своих корпоративных фондов, а также как партнеры стартапов – через создание корпоративных акселераторов. В прошлом году проходила наша совместная программа с iR&DClub по созданию корпоративных фондов, а в этом году – по созданию корпоративных акселераторов. Таким образом, мы работаем над тем, чтобы университеты, кластеры, крупные компании становились партнерами и потребителями технологий, которые производят стартапы.

– В чем основные сложности exit (выходов)? Какую роль играют корпоративные венчурные фонды?

– Главный дефицит здесь – неумение крупных компаний правильно взаимодействовать со стартапами, и непонимание необходимости этого. Постепенно в некоторых компаниях уже появляются хорошие сильные команды, которые понимают, как работать со стартапами. Один из наших лучших партнеров – ОМЗ, который поддерживает в проведении различного рода конкурсов.

Можно констатировать, что процесс развивается довольно активно. Безусловно, он нуждается в постоянной поддержке. Мы активно работаем над поддержкой нескольких корпоративных венчурных фондов. Я пока не могу их назвать, но работа идет. На самом деле, корпоративные венчурные фонды в России уже есть. Но они не всегда прямо аффилированы с основной компанией, часто это общий капитал инвесторов и владельцев компаний.

Корпоративный акселератор – это новый тренд, который появился в этом году. Его участники интегрируются в общефедеральный конкурс – GenerationS.

Количество компаний, которые начинают всерьез интересоваться созданием собственного венчурного фонда, растет. Если года три назад, когда мы создавали iR&DClub, отношение многих компаний к этому было достаточно формальным, то сейчас мы видим очень активную работу в этом направлении.